|
Было худо жили, дак выпросилась на торфоразработку и вот уехала от отца да
от матки, вот эту сказку я знаю. Вот уехала, заработала денёг, да там ситцю
накупила. Не было ситцю – то в лавке, домотканноё всё носили, тканоё всё. Ну
вот, и потом решила, отработала шесть – то мисяцев, и решила итти, домой
поехати. Отцю да матке накупила, там, на рубаху отцю купила да и на штаны,
ведь раньше и штаны – то были домотканные. Всё тканоё было. И вот она возьми
да и поехала.
Она заснула в вакзале – то, у
ей всё унесли. Всё унесли. Вот сидит и плцёт, а старицёк ходит и горит: «Ты
об цём, доцкя, плацёшь?» - «Да как не плакать – то? Ну – ко, заработала
сколькё тут купила и на дорогу толькё денёг оставила и у меня вот всё
унесли, ницё у миня и нету». Он говрит: «Пойдём ко мни. Заработаёшь. И я
тибе денёг дам и ты уидёшь». А он, сука, видно, из людей делал мыло. Ну вот,
(это мама россказывала, покойниця).
«Да, подводит миня, - говрит,
- в лес, - грит. Эдакой дом – от, собаки – то залаели, девушка там, - говрит,
- в цепях закована, плацёт тамо – тко». Он как уходит, дак иё в цепи,
видно, закавывает, для сибя оставил дивчонку. А эту – то дивчонку ведёт.
«Вот он у мня, - грит, - водил да водил по комнатам – то». «Давай, -говрит,
- теперь пообедаем. Он налил, - грит, - мне вина». - «Пей!» - «Што ты
дедушко, я и не пивала, сроду такие пакости, дак не охота», - раньше эть
вино не пили». - «Пей, кому сказано - то!» Он напоил ие пьяную, да штобы
она не поняла, куды он иё пихнёт – то. И пехнул он ие в подпол. Вот.
Девцонка – то не сколь напилась, да она испугалась. «А потом, - говрит,- он
ушёл. Чую, што ушёл. Я, - говрит, - и здумала, давай я, спицки оказалися в
кармане, сдумала спицки, где голова, где руки валеютце целовецеские, где
ноги. Я, горит, испугалася, вот, - говорит, - нашла лесницю, полезла, - грит,
- по леснице по этой. Лезу, а девушка и говорит: «Девушка, - грит, - это
ты?» - «Я.» - « Ты пошто сюды пришла – то?» - «А ты – то, - говрит, - пошто
пришла?» - «Да миня - то привел». - «Вот и миня, - горит, - обманом взял и
привёл». Ну ладно. «Ты, - грит, - сецас не толкайся. Он, - грит, - сецас
придёт, ты сиди там спокойно, лёжи. А, - грит, - он пойдёт вот в город, он,
- горит, - ловит дитей и переделывает людей на мыло». Не знай, правда ли
нет ли?
Ну вот, ладно, и вот она эдак
и сделала. Дедка – то ушёл, в город ушёл, а девушка – то подошла к лиснице
– то, она говрит: «Постой, кормилиця, сейцяс я тибе отперу». Она отперла: «А
топерь – то, - грит, как?» - « А только, биде, в фортоцкю, а то, ак не знаю
как я тибя выпушу, Там, - грит, - собаки нас загрызут». От девцонка – то
эта в форточку да ушиблася, дак на карачках уползла в лес – то. А дедко
пришёл, ведь он ни сразу хватился дивцонки, думает: «Пусть умерёт, дак потом
уж сделаю цё надо». Вот эта девушка и цюёт, што розыскивают девушку, вот
такая – то у барина потерялась, такая – то, такая – то. И он это топерици…
Девцёнка – то тут и пристала, што: «Возьмите миня, мол, заработать хоть на
дорогу денёг домой – то уехать к матке». Вот ие и зели. Вот тут собрались
поминки – то делать. Об девчонке уж делают поминки, как вот раньше – то
делали. Там барин встал и говорит, што вот там потерялася девушка столько –
то лет, вот такая – то, такая – то. Кто цюл ли слышел, дак сообшыте, мы вас
наградим. Дивцонка – то взгленула, старик – то тут стоит, она и говорит:
«Дайте я, - говрит, - скажу где, говрит, эта девочкя». А он и говрит: «Цё
она дура деревенская, дак понимаёт, ницово не понимаёт. Цево её вральню
слушать?» А этот барин и сказал: «Пусть, - говрит, - расскажот». Вот она и
рассказала. Россказала, от и повели ие туды. Дак, вот барин дочкю – то
обрал к сибе, а эво – то заколотили в дом да эво и сожгли, что людей – то
много погубил, сука. Вот. Ну ладно, это всё.
А вот, а эту дивчонку - то, дак наградил деньгам
будто, да и вешшэй надавал. Да и домой дивчонка приехала. Вот так.
|
|