Каталог > Материалы, исследования > По следам...

КУЛЕВ А. В., КУЛЕВА С.Р.

(Вологда)

    Изучение народных традиций современного западного региона Вологодской области  (быв. Новгородской губ.)[1] было начато краеведами, этнографами и фольклористами еще в прошлом веке[2]. Фольклорные тексты и этнографические сведения, отражающие местные особенности народной жизни и быта, представлены в работах видного ученого, уроженца Череповецкого уезда Е. В. Барсова, земского врача Герасимова и других собирателей-краеведов  [3]. Эти ранние публикации, описывающие традицию в ее еще активном состоянии, не утратили своего значения и в наше время. Но песенная культура народа была представлена в них лишь рядом отдельных поэтических текстов без напевов, что, естественно, предопределяло заведомую неполноту освещения региональной традиции.
 

    Несколько песен, в какой-то степени дающих представление о музыкальных особенностях народной культуры региона, включил в свой нотный сборник череповецкий учитель Ф. Н. Лаговский [4]. При всем уважении к этому, одному из первых в российской глубинке музыкально-этнографических опытов, следует отметить, что в силу широкого территориального охвата, методологической и чисто технической невооруженности, публикация Ф. Н. Лаговского скорее лишь обозначила необходимость объективного освещения музыкально-песенных традиций края, но даже частично не решила эту проблему.
 

    Начало специальным исследованиям народной песенной культуры региона положила экспедиция Е. Э. Линевой, предпринятая ею в 1901 г.  Поездка в близкую к Петербургу Новгородскую губернию вызывала у собирательницы некоторые опасения по поводу возможности записи здесь старинных песен. Но уже самые первые результаты экспедиции разрешили все сомнения. Подводя итоги своей поездки, Линева пишет: «Коллекция песен, которую мне удалось записать ... представляет большой интерес. Некоторые песни сохранились в такой чистоте и цельности, что могут служить благодатным материалом для дальнейших теоретических выводов об основах народной песни. Вообще, несмотря на многие неудобства и трудности, которые пришлось преодолеть, я ни минуты не раскаивалась в том, что рискнула предпринять это путешествие, хотя на первый взгляд оно не обещало вознаградить ни за затраченный на него труд, ни расходы» [5].

Результаты экспедиции в Новгородскую губернию и их теоретическое осмысление Е. Э. Линева  представила в сборнике «Великорусские песни в народной гармонизации. Песни Новгородские», вышедшем в 1909 г. Методологические положения, выдвинутые в публикации, и выводы, к которым пришла исследовательница в результате анализа полученных в экспедиции материалов, во многом послужили основой для дальнейшего развития отечественной музыкальной фольклористики, явились открытием нового этапа
в области изучения народных музыкально-песенных традиций [6]. 
 

    Задачи экспедиции Е. Э. Линевой несколько отличались от задач профессиональной экспедиционной работы конца ХХ века[7].  На том этапе развития фольклористической науки полное представление и скрупулезная фиксация всего музыкально-этнографического комплекса изучаемого региона не представлялись существенными и возможными. В силу ограниченности технических возможностей фонографа, а также в связи с господствующими в то время музыкально-эстетическими взглядами на народную песню,  для записи Е. Э. Линева отбирала лишь наиболее показательные и качественные образцы исполнения. Работа с еще действующей традицией позволяла собирательнице делать отбор интересующего ее в жанровом и стилистическом отношении  материала. Внимание Линевой, в первую очередь, было направлено  на пласт народной песенности, связанный с развитыми формами многоголосия[8]. Это нашло свое отражение и в  жанровом составе ее публикации, где преобладают лирические протяжные песни.
 

     Последующие экспедиционные обследования региона не только дополнили записи Линевой, но и достаточно полно представили его фольклорно-этнографический комплекс. Несколько разновременных исследовательских срезов музыкально-песенной традиции, сделанные на разных этапах развития науки, позволяют проследить динамику изменений, происходивших в ней на протяжении последнего столетия, и ее состояние на сегодняшний день.

    В 1937 г. на территории западного региона Вологодской области работала экспедиция Фольклорной комиссии при Институте этнографии (Ленинградское отделение). Собиратели опирались на методологию записи народных песен, которая была предложена Е. Э. Линевой. Они через 36 лет фактически повторили ряд  ее маршрутов, несколько расширив территорию обследования.  Публикация фольклорных материалов по результатам экспедиции[9] значительно пополнила перечень записей песенных образцов и показала, что тот песенный пласт, который был зафиксирован здесь в начале века, в это время сохраняется еще в достаточной степени.
 

    Современный этап изучения музыкально-песенных традиций региона был начат в 70-е гг. экспедициями Ленинградской консерватории (рук. А. М. Мехнецов)[10]. Отличительной особенностью этих экспедиций стало фронтальное обследование территории, а  методологически определяющей — установка  на комплексное изучение культурных традиций региона. Понимание неразрывной взаимосвязи музыкально-песенного фольклора с этнографическим контекстом его бытования позволило вывести исследования за узкие рамки музыковедения, соединить проблематику музыкальной фольклористики с проблематикой филологического, этнографического, историко-краеведческого направлений.
 

    Для примера приведем выборочный статистический перечень[11], отражающий жанровый состав традиции и иерархию жанров в ее структуре. 

    В 80-х — нач. 90-х гг. обследование территории региона экспедициями Ленинградской консерватории было продолжено уже совместно с Лабораторией народного творчества Вологодского педагогического института (рук. Г. П. Парадовская)[12]. С 1989 г. по методикам консерватории началась собирательская деятельность непосредственно «на месте» — планомерное обследование региона продолжил Череповецкий центр народной традиционной культуры, а с 1994 г. — Кадуйский центр народной традиционной культуры (рук. экспедиций А. В. Кулев) [13]. Работа «внутри» традиции — как на уровне области, так и в районах — была направлена на решение конкретных практических задач по восстановлению этнокультурного пространства региона и, в связи с этим, характеризовалась особой детализацией записи фольклорно-этнографических сведений, качественной проработкой материала с использованием всех возможных средств его фиксации.
 

    Приведенный ниже перечень статистических сведений о записях совместной экспедиции Областного научно-методического центра культуры и Кадуйского Центра народной традиционной культуры в Череповецкий район (21-25 июля 1999 г.), позволяет представить уровень сегодняшнего изучения традиции и ее состояние на современном этапе[14].

    Современная экспедиционная работа, поэтапно проведенная на нескольких исследовательских уровнях, дала возможность к настоящему времени достаточно полно зафиксировать в западном регионе Вологодской области свадебно-обрядовый этнографический комплекс и исполняющиеся в его контексте  свадебные песни, припевки, сольные и коллективные причитания, похоронно-поминальный комплекс с обслуживающей его и предельно развитой в этой традиции причетно-плачевой системой, обряды календарного цикла и связанные с ними художественные формы различных историко-стилевых пластов, своеобразную инструментально-хореографическую традицию, образцы некогда бытовавшей эпической традиции (духовные стихи) и т. д.[15]
 

    Хотя и в несколько усеченном виде, но возвращаются в активный фонд культуры народные календарно-обрядовые комплексы — святочный, масленичный, пасхальный и др. Объективно возвращение календарных обрядов в жизнь было инициировано «сверху» — учреждениями культуры и образования, средствами массовой информации и др. Но в целом ряде случаев эти процессы буквально сразу же вышли из-под контроля организаторов, и обряды получили вторую жизнь, отличную от тех современных форм воплощения явлений народной культуры, которые в науке обозначаются как формы фольклоризма — вторичного существования фольклора за рамками культурной традиции[16]. Восстанавливающиеся на местах обрядовые формы по своим функциям и назначению, смысловым доминантам, характеру исполнения, самому используемому в них материалу соответствуют данным конкретным локальным традициям. Скорее можно наблюдать обратные фольклоризму процессы — заимствование фольклорного материала из других традиций для более полной реализации обрядовых смыслов.
 

    Массовый характер приобретают поминальные обряды в «родительские» дни, восстанавливается структура и развивается содержательная сторона похоронно-поминального обрядового комплекса. Экспедиционные исследования показывают, что в некоторых местах еще сохраняется и реально функционирует в рамках похоронных и поминальных обрядов детально разработанная причетно-плачевая система[17]. Но чаще наблюдается другая картина —  вызванный перерывом в традиции бурный процесс поиска и формирования «правильного», т.е. соответствующего старинному, обряда. При сохранении общей схемы похоронно-поминальных обрядов, идет их расширение и развитие за счет привнесений, предлагаемых жителями, приехавшими из других мест.
 

    Одно из интереснейших явлений, наглядно показывающее как традиционные смыслы находят новые формы своего воплощения — сформировавшаяся буквально за последнее столетие и активно развивающаяся в настоящее время традиция так называемых «божественных стихов» (по народной терминологии)[18]. В Череповецком районе эти стихи вышли далеко за пределы определенной им народной традицией сферы похоронно-поминальной обрядности, органично включились в календарные праздники и окказиональные обряды — Крещенье, Пасха, обход деревни от засухи и т.п.  Их исполнение, по сути, стало основной формой отправления религиозного культа. Изучение места и роли «божественных стихов» в структуре данной традиции, анализ их текстов, наблюдения за восприятием их исполнителями дают возможность предположить, что здесь именно эти формы обеспечивают сохранение и трансляцию религиозного опыта народа. Описываемые в стихах отношения преходящего земного мира к миру высшей реальности «проживаются» исполнителями через распевание ими письменных текстов на известные напевы популярных городских песен и романсов или напевы, создаваемые самостоятельно. Иначе говоря, позднейший исторический пласт музыкальной культуры, с помощью которого складываются напевы «божественных стихов», предоставляет исполнителям доступные формы художественно-эмоционального постижения духовного содержания текстов.
 

    Как никогда актуально звучат сейчас слова, сказанные почти столетие назад выдающейся исследовательницей народной песенной культуры Е. Э. Линевой: «Перед современными музыкантами ясно намечается цель: ... Ввиду важного значения старинной русской народной песни, восстановить старинную русскую народную песню и ввести ее во всеобщее употребление во всех классах общества»[19].