Каталог > Материалы, исследования > По следам...

Е. А. ВОРОТЫНЦЕВА

По семейному преданию, Линевы известны на Руси с XIII века. Родоначальником фамилии являлся «муж честен от рода малдавских владетелев именем Еранц-бек» ¹. Еранц-бек служил в Польше и Литве. Там он крестился в православную веру ², получил имя Федор, прозвище Линев и герб, ставший родовым. На белой «земле» герба были изображены три линя под короной. История умалчивает о том, с чем связано появление в рисунке герба этих вялых и ленивых рыб, однако «рыбья» тема оказалась близка Линевым и позднее. В конце XV века, например, в Новгородской пятине жили два брата – представителя этой династии. Один имел прозвище Окунь, другой – Сом.  От Сома (Андрея Ивановича Линева) пошел род Сомовых, от Окуня Ивановича (настоящее имя его неизвестно) – род Окуневых. Он же продолжил и род Линевых.
 

Линевы гордились тем, что их предок Еранц-бек – Федор Линев – был «ближним человеком» ³ у князя Александра Ярославовича Невского и участвовал в его походах. За верную службу он получил «в кормление» город Порохов в псковских землях  «с намесничи доходы» ⁴. Правнук Федора Семен Яковлевич Линев был убит на «мамаевом побоище» ⁵ (Куликовском поле), а еще один потомок – Федор Иванович за верную государственную службу в 1582 году получил во владение земли в Суздальском уезде. Имели Линевы вотчины в Костромской губернии (усадьбы Шевлягино и Скарисово Нерехтского уезда), а также усадьбу Олехово в Боровичском уезде Новгородской губернии.
 

В Устюжно-Железнопольском уезде фамилия Линевых прослеживается с 1-й пол. XVII в. Согласно данным писцовой книги 1628 – 1630 гг.,  Никон Васильевич Линев владел землями в поместье «Вотцкие пятины». Ему принадлежало 147 четвертей пашни (около 80 га) и 7 крестьянских дворов ⁶.
 

Военная служба в семье дворян Линевых во все времена была и почетной, и обязательной. В дворянские полки мальчиков зачисляли с детства. Иван Линев «записан был в службу» ⁷ в Измайловский полк в 1787 г., то есть в десятилетнем возрасте. В 17 лет он получил звание сержанта. В 1800 г. – был зачислен в Кавалергардский эскадрон – личную гвардию Павла I. «Сборник биографий кавалергардов» так характеризовал И. Линева: «22-летний геркулес, чрезвычайно красивый, но столь же глупый и необразованный, на хорошем по службе счету у начальства» ⁸. В полку ходили анекдоты о его «невыносимой глупости» ⁹; однако это никак не отражалось на его военной карьере. В 1801 г. Линеву было присвоено звание ротмистра. Сын бригадного генерала, красавец-кавалергард, любимец начальства имел возможность далеко продвинуться по служебной лестнице. Однако буквально через месяц после присвоения очередного воинского звания Иван Линев оказался «уволен от службы, с мундиром» ¹⁰, покинул пределы России и скрылся в Европе, где жил под чужим именем.
 

В 1801 г. Анна Федоровна неожиданно покинула Россию и жила во Франции и Швейцарии, совершенно не общаясь с мужем. Официальные источники скромно объясняли, что это произошло из-за «несходства характеров» ¹¹. И лишь немногие из приближенных царского дома знали, что Константин, который славился разгульной жизнью, дикими оргиями и кутежами, просто нашел способ удалить от себя надоевшую жену. А помог ему в этом ни кто иной, как красавец-кавалергард Иван Линев. Последний по договоренности с великим князем «без сомнения, за деньги и с уверением в безнаказанности принял на себя звание любовника великой княгини» ¹². Дело было устроено таким образом, что в великосветских кругах в клевету поверили. Когда слух дошел до ушей вдовствующей императрицы, которая, кстати сказать, терпеть не могла невестку, разразился настоящий скандал. Вот тогда Великая княгиня, спасаясь от сплетен и гнева свекрови, навсегда покинула Россию. Линев, срочно получив отставку от службы, уехал за границу, где жил под именем Беньевского. Дальний родственник Линевых, известный государственный деятель, друг В. А. Жуковского А. М. Тургенев позднее вспоминал: «Вероятно, по договору с великим князем Линев покинул Россию, чтобы показать, что Анна Федоровна, будучи страстно влюблена в него, требовала, чтобы он находился при ней. Но я имею достовернейшие сведения  о том, что Линев, таскаясь в чужих краях по трактирам и борделям, никогда не смел появляться перед великой княгиней. В России все были уверены, что Линев – любовник великой княгини Анны Федоровны, но ничего нет несправедливее этой клеветы» ¹³.
 

Только через 19 лет после отъезда Анны Федоровны Константин получил официальный развод и вторично женился на дочери небогатого польского помещика Иоанне (Жанете) Груздинской. Александр I пожаловал новой супруге брата польский город Лович и титул княгини Ловичской. Некоторые историки полагают, что именно брак с особой некоролевской крови послужил причиной отказа Константина от наследования престола Российской империи в пользу младшего брата Николая (будущего императора Николая I). В 1820 г. это было сделано тайно. Известный русский историк академик С. Ф.  Платонов по этому поводу писал: «…манифест об отречении Константина, по неизвестным никому причинам, не был обнародован. Он хранился в тайне (запечатанный в пакете самим Александром) в Москве, в Успенском соборе, и в Петербурге – в синоде, государственном совете и сенате. Тайна была так строга, что самому Николаю Павловичу не объявили прямо об ожидавшем его высоком жребии» ¹⁴. А истоки этой тайны не могли не быть связаны со скандальной историей 1801 года. Тогда из России фактически оказалась выдворена настоящая супруга цесаревича, принцесса европейской королевской династии, которая имела реальный шанс стать российской императрицей. Как знать, что могла потребовать Анна от оклеветанного и изгнавшего ее мужа взамен на столь необходимый ему развод?
 

Известные официальные источники указывают на то, что Линевы не принадлежали к числу богатых помещиков. Но в 1841 г. за Иваном Линевым в Растороповской волости Устюженского уезда числилось поместье из 8 деревень со 144 крестьянскими душами ¹⁵. При этом Линев был владельцем дома в аристократической части Петербурга и, видимо, имел какой-то денежный капитал. Так или иначе, а в Устюжне его считали богатым человеком.
 

По свидетельству московского профессора С. М. Куликова, который в свое время занимался биографией И.Л. Линева, последний после выхода в отставку «вел замкнутый образ жизни» ¹⁶. Неизвестно, было ли это связано со скандалом 1801 года, либо с какими-то другими причинами. По иронии судьбы имя Ивана Линева все-таки стало известным, но уже после его смерти. Он прославился не как косвенный участник в истории с российским престолонаследием и даже не как храбрый воин, а как … художник, автор известного портрета А. С. Пушкина из современного собрания Всероссийского музея А. С. Пушкина в Петербурге.
 

Как и все члены мужской половины семьи, Логин Линев служил «по военной части» ¹⁷ и вышел в отставку штабс-ротмистром. В 1840 – 41 гг. он возвратился в Устюженский уезд, где 26 ноября 1841 г. вступил во владение имением умершего к тому времени отца. Вместе с ним приехала его молодая жена Мария и маленький сын Иван.
 

Мария Александровна Линева родилась в 1820 г. в семье помещика Кашинского уезда Тверской губернии Александра Федоровича Кисловского –   участника русско-турецкой войны 1807 – 1809 гг., бывшего военного картографа. Ее мать Варвара Ивановна происходила из рода вологодских дворян Одинцовых. Известно, что в 1830-х гг. семья Кисловских жила в Петербурге, где, видимо, и произошло знакомство Марии Александровны с Логином Линевым. Их первенец Иван был крещен 3 февраля 1850 г. «во Входо-Иерусалимской церкви, что у Лигова канала» ¹⁸.
 

Вообще, в семье Линевых «процветала музыка и живопись» ¹⁹. Живописью увлекалась Мария Александровна, а сам Линев был знаменит в среде местного дворянства тем, что «вдохновенно» исполнял в домашних концертах сонаты Бетховена и вариацию на темы «Камаринской», написанную знаменитым ирландским пианистом Джоном Фильдом; у последнего Логин Иванович в свое время брал уроки фортепианной музыки.
 

Мария поддержала мужа. Более того, по утверждению священника Ф. П. Давидова, который служил в «линевской» церкви в 1867 – 1876 гг., она «была художница и руководила мужем в постройке и отделке храма» ²⁰.
 

Для строительства понадобился кирпич, и по приказу Линева в имении поставили свой кирпичный завод. Церковь Вознесения Господня было решено строить «по проэкту архитектора Тонна» ²¹. Кто делала расчеты и чертежи конкретно для храма Вознесенья Господня неизвестно. Часть из них сохранилась в архиве Устюженского музея. На одном есть надпись: «1846 года декабря 9 дня сей рисунок утвержден мною Логин Линев» ²². В Устюжне бытует легенда о том, что дубровский помещик сам имел архитектурное образование, хотя архивными данными это пока не подтверждается.
 

В официальных церковных циркулярах Л. И. Линева именовали «храмосоздателем». «Опись» он подписал как «строитель храма, церковный староста» ²³.
 

Церковь Вознесения Господня, «приписанная» духовным правлением к волостному центру – селу Расторопово и потому именовавшаяся растороповской, являлась единственной в своем роде из пятидесяти с лишним храмов Устюженского уезда. Дело в том, что она была украшена не в привычном византийском, а в так называемом итальянском стиле. Для этого понадобился и соответствующий художник. В «Описи» 1849 г. Л. И. Линев особо подчеркнул, что «образы все вообще писаны на холсте маслеными красками художником академиком Тырновым» ²⁴.
 

Тырнов – одно из старых написаний фамилии академика живописи Алексея Васильевича Тыранова (1808 – 1859 гг.). Сын бежецкого мещанина, портретист, иконописец, Тыранов был учеником знаменитых А. Г. Венецианова и К. П. Брюллова. С 1939 по 1842 гг. он совершенствовал свое мастерство в Италии. В Петербурге Тыранов слыл одним из самых модных художников того периода. В 1844 г. из-за несчастной любви он вдруг «впал в ипохондрию, близкую к умопомешательству» и «утратив способность к труду … очутился в нищете» ²⁵. Заказ щедрого по натуре Логина Линева по всей видимости был ему очень кстати.
 

Храм Вознесения Господня выстроили «в подражание Исаакиевскому собору» ²⁶. Внутреннее его убранство поражало великолепием. В храме были украшенные лепниной и живописью своды и купол; паркетные дубовые полы; печи чугунного литья; муаровые и штофные ткани на церковных одеждах; по большей части серебряная и позолоченная утварь. В дополнение ко всему Линев передал церкви 58 рукописных и старопечатных книг духовного содержания XVII – XIX вв. из собственного собрания.
 

Священник Алексей Брянцев, которые служил в Вознесенском храме в конце XIX в. и в 1893 г. составил «Введение к летописям Вознесенской церкви», описывал ее так: «Построенный г. Линевым Вознесенский храм прекрасен снаружи, великолепен и изнутри; с иконостасом редкой резной работы (московского мастера Глузухина – Е. В.), отзолоченный на подементе; с иконами замечательной живописи; с лампадниками и паникадилом известного ваятеля Полтавцева, роскошной работы. Храм сей мог бы служить украшением какого угодно губернского города, и даже столиц» ²⁷.
 

Линевы позаботились о том, чтобы  в их новой церкви были древние святыни. Так, в храме появился Животворящий крест со Святыми мощами семи угодников (Арсения Тверского, Макария Калязинского ²⁸, Исайи – епископа Ростовского, Варсанофия Казанского, мученика Нестора, Никиты – епископа Новгородского и Константина – князя Муромского). В свое время, путешествуя, Линев привез крест из какого-то православного монастыря греческого Афона. Святыню поместили в изящную серебряную раку, которая, кстати, была «сделана из чайного сервиза покойного Ивана Логиновича» ²⁹.
 

Кроме икон, написанных Тырановым, в храме Дуброво-Линево находилась икона Вознесения Господня «древней иконописи» ³⁰. Последняя считалась «явленной» родовой святыней и в свое время кем-то из предков Ивана Логиновича была передана в часовню с. Дуброво. Линев сумел добиться разрешения духовного правления о перенесении иконы в свой храм.
 

Помимо строительства церковного здания и колокольни, по приказу Линева и на его средства были сооружены два каменных дома для причта. Для нужд храма помещик внес «в сохранную С.-Петербургскую казну» 4500 рублей серебром ³¹, передал церкви 60 десятин усадебной земли ³².
 

В 1852 г. Логин Линев обратился в Новгородскую духовную консисторию с просьбой «о дозволении устроить придел в подвальном этаже церкви» ³³. «Дозволение» было получено, и в Вознесенском храме появился придел Рождества Христова, который прозвали «пещерной церковью». Имя автора икон для нового придела осталось неизвестным. Линев, описавший для духовного правления «пещерную церковь» в дополнение к «Описи» 1849 г., его не назвал. Однако сохранилось предание о том, что в украшении храма принимали участие Мария Александровна и он сам. По воспоминаниям, одному из святых  Линева придала портретное сходство с мужем.
 

То, что супруги Линевы, решившие «устроить» еще один придел в своем храме, не стали привлекать к его украшению специалистов, говорит о многом. После строительства Вознесенской церкви финансовое благополучие семьи оказалось подорванным. В целом Линев потратил на этот проект более 100 тысяч рублей ³⁴. Между тем в России грянули перемены. Они затронули все дворянские семьи, так как были связаны с отменой крепостного права.
 

Старейший устюженский краевед И. Т. Смирнов, дед которого еще в крепостное время был у Логина Линева «личным его кучером, конюхом и телохранителем» ³⁵, вспоминал: «После царской реформы по раскрепощению крестьян часть земли помещика была передана в личное пользование крестьянам, дешевая рабочая сила уменьшалась, хозяйство становилось нерентабельным. Но натура помещика не изменилась, он продолжал расходовать деньги ради своего удовольствия. Разъезжал на тройке с бубенцами по бывшим своим полям, ревниво наблюдал, как обрабатываются крестьянами его бывшие земли. Увидев лошадь, едва тащившую соху или борону, останавливал свою тройку, убивал из револьвера чахлую лошадь и тут же давал крестьянину деньги на приобретение добротной помощницы по обработке земли.
 

Затем через небольшой промежуток времени хозяйство помещика полностью разорилось. Большое личное богатство отца и сына полностью было израсходовано на строительство комплекса церкви» ³⁶.
 

Построенная им церковь уже в начале XX века стала ветшать из-за «недостатка средств и малочисленности бедных малоземельных прихожан» ³⁷. Местному причту с трудом удавалось поддерживать ее существование. 7 июля 1939 г. храм был закрыт, а в 1947 г. разрушен до основания.